Девушка лежала примерно минут 15 и поднялась из-за того, что в животе требовательно заурчало. Поднявшись, подошла к холодильнику, но так его и не открыла. Рядом с холодильником на столике стояли, составляя пирамидку, пластиковые стаканчики с раменом быстрого приготовления. Девушка часто бывала в Восточном и иногда приобретала подобного вида "ништяки". Не долго раздумывая, она лениво нажала на заветную кнопочку на чайнике, чтобы тот начал горделиво разогревать воду. Тем временем Хир открыла стаканчик с раменом и избавила содержимое от пакетиков. Чайник с чувством исполненного долго щёлкнул и девушка заравила "быстросуп". Через несколько минут рамен был готов.
- Акияма... - подхватив стаканчик, девушка подошла к журнальному столику и поставила его на свободное от тетрадей и книг место. Девушке всегда становилось грустно, когда она начинала есть рамен. Хотя бы потому что он напоминал о том, как Хир с Акиямой вместе ели его, при этом передразнивая, у кого он вкуснее. Можно ли сказать, что человек у которого не было друзей влюбился, но не знал такого понятия как "влюблённость" или "любовь", и поэтому, называл это Настоящей Дружбой? Всё вполне возможно... Но может не только в фантазиях Хир было понятие Настоящей Дружбы? Кто знает, кто знает.
Девушка села за столик и вытащила из кармана брюк пуговки-наушники, влючила музыку. В плеере покоились только потомки рока и металла. Ну ещё где-то можно было услышать кельтскую музыку или просто звуки природы...
Девушка когда находится одна, не считает нужным сдерживать всё в себе и молча размышлять. В такие моменты она всё говорила вслух и часто замечала, что то, что говорит, появившись в образе мысли в какой-нибудь другой ситуации тут же смела эту мысль из сознания, а так... Она просто говорила. Это, наверно, можно было сравнить с тем, как развязывается язык у опьяневшего человека:
- Акияма... Если бы ты сейчас был жив. Я обещала, но так и не нарисовала твой портрет... А ведь прошёл всего лишь год! Всего навсего... А мне кажется, что тебя нет рядом со мной уже лет 10... Надеюсь, что твоя новая жизнь лучше, но всё же слабо надеюсь, что ты помнишь эту жизнь и... Помнишь меня. Хотя, что это я? Ты всегда будешь жить в этом мире, пока хоть кто-то тебя здесь будет помнить. Я буду помнить, - поедая рамен купленными в том же магазине палочками для еды, свободной рукой легко отодвинула, а точнее скинула, несколько тетрадей, под которыми лежала фотография... Акияма (или Аки, как часто его называла Хир), на фотографии это был юноша лет 17, о росте трудно было судить, но он точно был худощав. Правое ухо проколото и на месте прокола красовалась серьга на тонкой цепочке, заканчивающаяся непонятным переплетением. Сам Аки называл его Переплетением Судеб. По сути, Хир сама на месте одного из проколов носила точно такую же серьгу. Парень выглядел меланхоличным, но, если Хир называли дождливой осенью, то Акияма был скорее именно той нежно-меланхоличной, но довольно пёстрой осенью. Фиалковые глаза, тёмно-русые волосы сползающие с плеч и довольно хиповский знак "peace". Он улыбается. Широко, но тем не менее сдержано...
Хир не заметила, как смотря на фото друга, съела весь стаканчик рамена. В наушниках играло "Взорви мои сны"... Метал. Девушка поднялась и удалилась в спальню и вышла через несколько минут уже в джинсах, а не брюках. Не задумываясь одела плащ... Как всегда - такие носят парни.
Ну я чем хуже парня? Только тело не то.
С этими мыслями одела осенние сапоги и вышла из дома, закрыв дверь.
Восточный Округ. Храмы. ------> Храм Аматэрасу
